Почти три миллиарда писем, десять миллионов посылок – столько корреспонденции было получено и отправлено во время Великой Отечественной войны. Семьдесят миллионов писем каждый месяц доставлялось с фронта. В бумажных треугольниках помещалось всё – страх, надежда, любовь, смерть. Теперь в них – память. О судьбах и письмах тех, кто подарил нам мир сегодня, – Леся Пушкина в специальном проекте Петербург.ру «Последнее письмо с фронта».
Письмо №1 - фельтшер Матвей Омшев, письмо №2 - артиллерист Николай Тройницкий, письмо №3 - танкист Иван Красных, письмо №4 - полковник, фотограф, кинолюбитель Михаил Смирнов, письмо №5 - пулеметчик Петр Рубцов, письмо №6 - солист балета Мариинского театра Юрий Монковский.
Дорогие родители
Пусть это патриотическое письмо будет символом для Вас еще более быстрой победы над врагом, с тем, чтобы нам быстрее свидеться, поговорить в нашем любимом городе Ленинграде.
Вновь увидеть Ленинградское искусство, Театр Пушкина, Эрмитаж, Петергоф и др. Будьте здоровы и счастливы. Я нахожусь там же где и был, воюю по своей специальности. Здоров. Пишите!
Привет всем. Ваш сын Миша.
Когда началась война, курсант Смирнов учился на первом курсе Военно-медицинской академии, жил с родителями на 9-ой Советской и увлекался фотографией.
– Фотографировал товарищей. А еще вот старшину взвода – Шидловского. Я его фотографировал, а он меня домой чаще отпускал. В 1940-ом он подарил мне мой снимок, а на обратной стороне написал свои стихи:
Года, как ветры пролетят сурово
Ты будешь поседелым, может стариком
Когда в архивах юного Смирнова
Найдешь портрет и, сидя за столом,
Сутулишься от старости глубокой,
Ты вспомнишь обо мне, на Загородный дом
О жизни юной, шумной и далекой
И будешь рад, как будто выпил ром.
– Вот, как угадал. Когда началась война, мне было 18 лет. Отправили служить в Севастополь. Я там был командиром санитарного взвода с самого начала и до последних дней – с декабря 1941-го до 22 июня 1942-го. Получил контузию и попал в плен. 
В плену пробыл недолго. Заболел сыпным тифом. А немцы очень боялись заразиться сами. И меня без сознания отправили в городскую инфекционную больницу в Днепропетровске. Не помню, как меня туда привезли. Очнулся – уже в палате. Главным врачом в этой больнице была женщина, профессор Евгения Григорьевна Попкова. Во время войны она спасла около 800 пленных. Как? А не выписывала больных, не отправляла обратно к немцам. Я стал поправляться, она узнала, что я фельдшер из Ленинграда, начал помогать ей. А когда приходил немецкий врач проверять пленных, она меня укладывала в постель, в палату за стеклянную дверь (там все инфекционные лежали) и говорила немцу: «Этот совсем безнадежен, скоро умрет». Так я и «умер». Она подозвала меня к себе и сказала: «Миша, теперь ты можешь быть свободен». 
– Так я убежал. Одна семья в Днепропетровске меня взяла вместо сына, я у них два месяца жил, набирался сил. Вдруг узнаю, что арестовали нашу спасительницу. Немцы узнали, что она помогает пленным. Всех инфекционных посылали к ней в больницу, а однажды поступила очень красивая молодая женщина, ее положили в коридор. За ней стал ухаживать полковник, и чтобы ее подбодрить сказал: «Ничего не бойся, Евгения Григорьевна тебя спасет». А женщина эта оказалась шпионкой. И за Попковой пришли немцы, арестовали. Мы думали, что ее убьют. И она сама это знала. Но вдруг заболела дочка у главного полицая города. Дифтерия. Операцию могла сделать только Попкова. Ее под конвоем привели в больницу, она все провела, и ее сразу – обратно. А дифтерия – инфекционная болезнь. Евгения Григорьевна стала симулировать заражение: мазала горло йодом, чтобы раздражение вызвать. Немцам пришлось опять отправить ее в ту же больницу. Но там, конечно, содержали строго, следили. И убили бы, когда обман бы раскрылся. Но наши войска подошли, она осталась жива. Я уже после войны ездил к ней, нашел свою спасительницу.
27 марта 1944 года
Пришли из подземелья. Увидели первых красноармейцев. О, как радостно, как забилось сердце! Пришел конец этим долгим мучениям, страданиям, переживаниям о родине. Честно, не верится! Целую вас. Миша.
После освобождения из плена Миша попал к своим, был заподозрен в измене и оправлен в штрафбат в Карпаты. Из 250 солдат 35 остались живы. Среди них и Миша. Ему вернули воинское звание и снова послали на фронт – воевать за освобождение Польши, Германии, а потом Чехословакии. 
– 8 мая 1945-года воевали за город Дрезден. Пока оказывал помощь раненым, отстал от своих. Вдруг слышу, все затихло. Я подобрал велосипед – он валялся на дороге – и поехал по пустому городу. Вдруг откуда не возьмись толпа французов – они работали тогда в немецких городах. Увидели меня и давай обнимать, дарить подарки, предлагать выпить. А мне бы своих найти. Ну уехал от этих, догнал наших. К вечеру командир решил накрыть столы, отпраздновать освобождение Дрездена. Только поднесли кружки ко рту, чтобы выпить, – стрельба! А это оказывается вверх стреляют, капитуляция. И нас тут же отправили защищать Прагу. Даже выпить толком не дали! Победу отмечали уже в Чехословакии. 
Михаил Андреевич Смирнов – полковник медицинской службы в отставке, участвовал в боях за Севастополь, попал в плен, бежал, вернулся на фронт, был отправлен в штрафбат, чудом остался жив, распределен воевать на территорию Польши и Германии, победу встретил в городе Дрезден. Награжден медалями «За оборону Севастополя», «За взятие Берлина» и «За освобождение Праги» и орденами за помощь раненым на передовой. После окончания войны продолжил служить военным врачом. Объездил всю страну. Снял 75 фильмов на патриотическую тему. Продолжал заниматься фотографией. До недавнего времени работал в музее Военно-медицинской академии, проводил экскурсии. Сейчас Михаилу Андреевичу 93 года. 
Редакция Петербург.ру продолжает работать над проектом «Последнее письмо c фронта» к годовщине Великой Победы. Если ваши прадедушки, прабабушки, дедушки и бабушки воевали, писали письма родным и готовы сегодня поделиться своими историями, напишите, пожалуйста, на адрес editor@peterburg.ru с пометкой «Письмо с фронта».
Автор проекта и интервью: Леся Пушкина
Фото: Геннадий Демченко
