Автомобили 50-х и 60-х годов кажутся живописцу Александре Овчинниковой антропоморфными. Она подолгу вглядывается в их «морды» во время затяжных пленэров в музее ретроавтомобилей. Перед живописцем подобное место ставит целый ряд увлекательных задач. Царящее здесь буйство трав и полевых цветов, облупившаяся краска в сто слоев на побитых ржавчиной и местами замшелых корпусах автомобилей, их приятные глазу округлые формы помимо зрительных впечатлений вызывают у художника элегические эмоции.
Искусство романтизма воспело античные руины, полуразрушенные средневековые замки и забытые могилы. Романтики конца ХХ столетия уже обратили внимание на образ «авторуины», таящейся то в лесной глуши, то в тупиках извилистых улочек. Забытые и побитые временем автомобили, вросшие в землю и рассыпающиеся на ветру, едва ли оставят равнодушным человека знакомого с романтической поэтикой. Повстречав череп грузовика ЗИЛ с его глуповатым оскалом, невольно вспоминаешь монолог Гамлета, обращенный к останкам шута.
Вероятно, проектировщики неслучайно создали автомобили столь похожими на людей. В то время, когда потоки машин наводняли улицы крупных городов и проселочные дороги, новую технологию необходимо было «гуманизировать». Следы этой адаптации остались в городском фольклоре и целом ряде текстов. В популярной песне 60-х на стихи С. Кирсанова Майя Кристалинская проникновенным голосом пела: «У тебя такие глаза, будто в каждом по два зрачка, как у самых новых машин».
